fr0005

Ну и хорошо. Хотя я, пожалуй, был бы против. Да, преступность у нас беспредельная, грабежей ждут, нападения повсеместны, а убийства часто остаются нераскрытыми. Но если допустить, что Вал поддерживает бурно обсуждаемую новую полицию, я бы поставил на беззаконие. Вплоть до предыдущего года, кроме недавно сформированной горстки мужчин, названных «полицией Харпера» , чьи синие сюртуки просто призывали каждого пьянчугу отлупасить бедолаг, в этом городе не было такой штуки, как констебль. Само собой, в Нью Йорке была Стража.

Жалкое старичье, изголодавшееся по деньгам, целый день тянут лямку, а потом спят всю ночь напролет в своих будках, под присмотром растущего поголовья преступников. По нашим улицам бродили четыреста с гаком тысяч душ, считая постоянную толпу гостей со всего шарика. И меньше пяти сотен сторожей, храпящих в стоячих гробах, пока их сны скачут в кожаных шлемах, как кегли. А уж про дневных стражей порядка лучше не спрашивайте. Их целых девять.

Но если мой брат Вал за что то выступает, это как то не особо похоже на хорошую идею.
– Я подумал, в такой толпе вам не помешает какой нибудь верзила, – заметил я Мерси.

Наполовину шутка. Я крепкий, быстрый, но боксирую в легчайшем весе. В лучшем случае на дюйм выше Мерси. Однако Наполеон не позволял своему росту встать между ним и Рейном, а я проигрываю сражения не реже, чем он.
– А?.. А, понимаю. Да, очень любезно с вашей стороны.

На самом деле она не удивилась; я понял это по выражению глаз, голубых, как яйца дрозда, и решил действовать осмотрительно. С Мерси было непросто сориентироваться. Но я знал, что к чему в своем городе, и знал, что к чему с Мерси Андерхилл. Я родился в унылом коттедже в Гринвич Виллидж, когда Нью Йорк еще не коснулся его границ, и изучал причуды Мерси с тех пор, как ей исполнилось девять.
– Сегодняшним утром меня заинтересовал один вопрос.

Она помолчала, взгляд широко расставленных глаз скользнул по мне и вновь опустился.
– Наверное, это глупость. Вы будете смеяться.
– Если вы попросите, не буду.
– Знаете, мистер Уайлд, мне интересно, почему вы никогда не зовете меня по имени.

Летом в Нью Йорке не бывает прохладного ветерка. Но когда мы свернули на Уолл, идя мимо банков, выстроившихся шеренгами греческих колонн, воздух стал приятнее. А может, так мне это запомнилось, но в нем вдруг остались только запахи пыли и горячего камня. Чистые, как пергамент. Такой запах стоит целого состояния.
– Не знаю, о чем вы, – ответил я.
– Ну, да. Простите, я не собиралась говорить загадками.

Нижняя губа Мерси спряталась за верхней, всего на долю теплого влажного дюйма, и в ту секунду я подумал, что тоже хотел бы ее попробовать.
– Вы могли просто сказать: «Не знаю, о чем вы, мисс Андерхилл». И тогда бы мы не стали больше об этом говорить.
– Почему вы так думаете?

Я заметил рваную дыру на тротуаре и, резко повернувшись, обвел Мерси вокруг дыры, только бледно зеленые летние юбки зашуршали. Правда, может, она и сама увидела ямку, поскольку вовсе не встревожилась. Даже голову не повернула. Провожая Мерси до конца квартала, никогда не знаешь, обратит она на тебя внимание или нет; все зависит от настроения. Что и говорить, я точно не воскресенье. Какой уж из меня праздник. Я – все остальные, рабочие дни недели; мимо нас проходят и не замечают. Но я мог это исправить, или, по крайней мере, так думал.
– Мистер Уайлд, вы хотите заставить меня предположить, что вам нравится тема моего имени? – спросила она, стараясь сдержать смех.
( Read more...Collapse )

Водонапорная башня бывшего Завода им. Фрунзе. Памятник индустриальной архитектуры. Построена в 1917 году по проекту основоположников конструктивизма братьев Весниных. До 70-х годов XX века оставалась доминантой той части Пензы, которая известна, как "Заводской район".